Наполеона убила самоизоляция

Бонапарт извел себя на острове Святой Елены в войне с английским кретином

О тексте

Наполеона убила самоизоляция. Да, вы не ослышались. Известно, что Бонапарт закончил жизнь на острове Святой Елены. Вроде бы в изоляции, на которую его обрекли державы-победительницы. Но во многом это была самоизоляция. Наполеон по собственной воле месяцами не выходил из своей комнаты, даже чтобы подышать свежим воздухом. И этим себя угробил. Почему и от кого он так самоизолировался? Ответ — в этой статье. А помимо самого Наполеона виновниками его смерти, как ни странно, стали врачи, пытавшиеся его спасти. Эта статья — на одну из моих любимых тем. О том, что смерть — часто главный критерий судьбы. И нередко смерть перечеркивает жизнь человека. Расставляет точки над «и». В ходе журналистской карьеры не раз находил подтверждение этому. В данном случае смерть Наполеона — пародия на его жизнь.

Наполеон, вершивший судьбы Европы, не мысливший свою жизнь без сражений, провел свои последние годы на острове Святой Елены в мелких бытовых склоках с жалким врагом — губернатором острова Гудсоном Лоу. Герцог Веллингтон, победитель французов при Ватерлоо, называл этого английского чиновника кретином. Лоу всячески третировал великого пленника своими придирками и интригами. Главным оружием Бонапарта в этой его «последней войне» было… свое здоровье. Он сам сокращал себе жизнь назло губернатору.

Заложник чести

Сбежав с острова Эльба, и, потерпев поражение под Ватерлоо, Наполеон еще мог, переодевшись, по подложным документам сбежать в Америку по примеру брата Жозефа и некоторых соратников, но в последний момент не захотел унижать себя таким трюком. Потерял драгоценное время. Побережье блокировали английские корабли. Тогда Наполеон решил проявить благородство — сам приплыл к одному из них и сдался. Не подозревая, что никакого ответного благородства он от англичан не дождется. И что дальнейшие шесть лет станут для него изматывающей мукой и медленной смертью на унылой скале в Атлантике.

17 октября 1815 года Наполеона и последовавших за ним 26 человек свиты доставили на остров Святой Елены.

Бонапарт хорохорился. Пытался блюсти достоинство. Доходило до смешного. Оскорбленный тем, что губернатор Коберн (предшественник Лоу), являясь к нему, запросто садился в комнате без разрешения, Наполеон решил пресекать такое бесцеремонное поведение визитеров. Он стал принимать их, стоя. Гостям по этикету тоже приходилось стоять. Даже с теми из них, кто был ему приятен, Наполеон мог часами разговаривать стоя. При этом и он, и собеседник мучились, прислоняясь то к столу, то к стене.

Борьба со скукой

С французами из свиты (а среди них были аристократы и генералы), по воспоминаниям русского комиссара на острове Святой Елены Александра Бальмена, бывший император вел себя без всякого этикета, «как с рабами». «Как выслужившийся солдат, он груб, криклив и крайне самовластен, бранится без устали площадными словами… Вечером он забавляется игрою в карты или шашки, но он слаб во всех играх и сердится, когда проигрывает. Гурго (генерал-лейтенант, адъютант Наполеона — В. Ч.), зная его слабость, делает намеренные ошибки, чтобы дать ему выиграть».

Во время многочасовых размышлений Наполеона над шахматной доской, соратники, находившиеся в комнате, тоже нередко были принуждены стоять. После обеда он просил г-жу Монтолон (жену другого адъютанта, и возможно, последнюю любовницу Бонапарта) петь ему итальянские арии. «Какое падение для человека, располагавшего по своей воле всеми оркестрами Парижа!», — констатирует Бальмен.

Еще Наполеон развлекал себя тем, что прохаживался мелкими шагами перед дверями своего дома. Иногда скакал во весь опор в коляске вдоль границ своих владений, но при этом совсем перестал ездить верхом. С тоской и скукой Бонапарт боролся по-разному. Он мог ходить вокруг биллиардного стола, перекатывать по нему рукой шары и петь песни. То вдруг становился садовником — сажал в саду деревья и цветы и заставлял тем же самым заниматься свиту. То — пастухом: скупал на острове красивых ягнят, кормил их под своим окном, а на ночь запирал в маленький загон. То, наоборот, расстреливал любых животных, забредавших в его сад. Потом и вовсе купил себе стадо коз, и принялся методично их убивать…

Условия жизни на острове были тяжелыми. Продовольствие доставляли лишь дважды в год. Его не хватало. Оно было дорогим и часто недоброкачественным. Даже комиссарам держав-победительниц не хватало выделенного на прокорм жалования. Наполеон вынужден был распродавать императорскую серебряную посуду. Население острова, половину которого составлял охранявший Наполеона гарнизон, страдало болезнями желудка и печени. И еще от жаркого и влажного климата. Дом, в котором поселили Бонапарта, по словам Бальмена, был отделан неважным образом. В нем царила сырость. Но главной проблемой и смыслом жизни Наполеона на острове стала война с губернатором.

Последний враг

Бальмен характеризует Гудсона Лоу, как человека беспокойного нрава и слабого ума, который пугался любой мелочи и горячился от всякого пустяка. Особенно если кто-то в чем-то ему противоречил или не хотел подчиняться его требованиям. Наполеон же, по мнению Лоу, вел себя именно так — будто он по-прежнему император и отдает повеления. Губернатор панически боялся возможного бегства Бонапарта. Стал лихорадочно сооружать дополнительные укрепления. Приставил к Наполеону офицера, ограничил зону прогулок и доступ посторонних лиц.

«Нет ничего нелепее, неполитичнее и неделикатнее поведения Англичан относительно Наполеона», — писал Александр Бальмен в Петербург.

«Умру назло»

Наполеон в противостоянии с губернатором Лоу действовал, как обиженный ребенок: раз так, то я умру, и пусть вам будет плохо. Он мог месяцами не выходить из комнаты даже для того, чтобы подышать воздухом. А когда свита уговаривала его не поступать так, отвечал: «Оставьте меня в покое. Меня хотят уморить, пускай морят! Лишь бы все кончилось! Еще двенадцать месяцев, и вы меня схороните». Слуги передавали его слова островитянам. Наполеон и его приближенные шантажировали губернатора тем, что в случае смерти VIP-пленника Лоу предстанет перед судом истории, останется в памяти потомков убийцей, палачом великого человека. А тех, кто выполнял «преступные приказы» губернатора, предупреждали: «Побойтесь сделать ваше имя причастным к стыду, который покроет имя Гудсона Лоу».

Губернатор в свою очередь тиражировал информацию, что все это спектакль, и Наполеон симулирует болезни.

Новый виток этой войны вокруг здоровья Бонапарта начался с прибытием на остров комиссаров четырех держав — Англии, Франции, России и Австрии. Наполеон увидел в них тех людей, через которых он может пожаловаться на Лоу европейским монархам. По приезду комиссары подали губернатору официальные прошения о встрече с Наполеоном. Лоу отказал всем кроме представителя Англии. Слуги Наполеона повсюду караулили комиссаров и зазывали в гости к Бонапарту. Почти умоляли: представьте, что вас зовут к умирающему. Русского посланника Александра Бальмена они просили передать личное письмо Наполеона императору Александру I. Соблазняли Бальмена тем, что в письме содержится секретная, очень важная для России информация, и хвалебная характеристика на самого Бальмена, которая благотворно скажется на его дальнейшей карьере. Однако русский комиссар отказался пойти на такое нарушение — вся переписка Наполеона должна была идти через губернатора. Австрийский и французский комиссары возмущались, конфликтовали с Лоу. Ничего не помогало. В конце концов, они получили инструкции от своих монархов не искать официальных встреч с Бонапартом. Тот подал заявление, что хочет сменить фамилию и стать частным лицом. Чтобы контактировать с дипломатами неофициально. Но ответа не получил.

А когда на высшем государственном уровне решили допустить комиссаров к Наполеону как частных лиц, Лоу продолжал ломать свою комедию. И теперь отказывал в этих встречах под другими предлогами.

Наполеон в ответ «провел десять дней в своей комнате, обедал один, не занимался ничем и обращался грубо с своею свитою…».

«Императора нельзя узнать, — говорил Александру Бальмену адъютант Гурго. — Когда он был во главе своих армий, тогда мы с радостью служили ему; в настоящее время несчастия расстроили его дух. Он стал совсем другой человек».

Русский комиссар с Гудсоном Лоу старался не конфликтовать. Однако и такая тактика не принесла успеха. Бальмен даже посватался к приемной дочери губернатора. Но все равно не был допущен к Наполеону. Прожил поблизости от него четыре года, но так ни разу и не увидел.

«Пленник Европы» капризничал. Он не возражал, чтобы ему построили новый дом, а когда постройка была закончена, отказался в него переехать.

Губернатор требовал, чтобы Наполеон дважды в день показывался приставленному к нему ординарцу — утром и вечером. Наполеон стал прятаться от соглядатая. А однажды, когда он принимал ванну, и в этот момент ординарец внезапно заглянул в окно, «пленник Европы» в знак протеста демонстративно выскочил из ванны и показался тому в чем мать родила…

Цепная реакция смерти

Над всей этой «войной» можно было бы иронизировать. Но Бонапарт, и вправду, быстро угасал. Поначалу, прибыв на остров, он легко карабкался по горам. Но уже скоро Бальмен доносил в Петербург, что Наполеон «становится очень тяжел и не может более ни гулять, ни переходить из комнаты в комнату, ни взойти на ступеньку не задыхаясь». У него постоянно болела голова, его рвало после еды, он страдал от поноса. Наполеон начал опухать, даже не мог засунуть ноги в башмаки. Приближенные растирали ему живот теплыми салфетками. Он часами лежал в теплой ванной. Ночи проводил без сна, день — в сонливом забытьи. Лице его приобрело синеватый оттенок, глаза впали. В какой-то момент уже не мог вставать без посторонней помощи.

«Доктор O’Meаpа сказал мне за тайну, что Бонапарт не проживет более двух лет, — сообщал Бальмен. — Его может поправить только движение, но он не двинется, ручаюсь в том головою, пока Сир Гудсон Лоу будет губернатором на острове св. Елены».

И еще, по словам Бальмена, этот английский доктор «уверял двух морских офицеров, что, если бы он послушался внушений губернатора, Наполеона давно бы уже не было. Он дал им понять, что его хотят отравить».

Исследование волос Бонапарта, предпринятое в 1955 году, показало высокую концентрацию в них мышьяка. Однако, позднее было доказано, что он умер от рака желудка. А мышьяк тогда входил в состав многих лекарств, которыми лечили реальные и мнимые болезни Наполеона. Как, кстати, и ртуть, которая нередко упоминается в отчетах Александра Бальмена. В то время доктора не знали, что они действуют как яд.

Ртуть и мышьяк несомненно внесли свой вклад в ослабление организма Бонапарта и его преждевременную кончину. Он умер 4 мая 1821 года. Ему был всего 51 год.

Своим демонстративным затворничеством и, вероятно, мнимыми поначалу болезнями, Наполеон, действительно, ускорил свою смерть. Он запустил цепную реакцию. Доктора лечили придуманные им (для того, чтобы насолить губернатору Лоу) болезни «ядовитыми» препаратами. А те становились причиной болезней реальных. Доктор O’Meаpа, рассказывая по секрету, что Наполеона травят, не подозревал, что сам и является главным его отравителем.

«Мне следовало бы умереть в Москве»

Что Наполеон говорил о России на острове Святой Елены

«Россия — это страна, которая если вы не остережетесь против нее, будет предписывать законы. Они теперь в состоянии многое предпринять. Государь ее, к счастию, миролюбив; если 6ы не это, произошли бы великие события. Одними легкими отрядами казаков она могла бы разорить всю Европу».

«Русский солдат храбр, силен и терпелив».

«России нужен только небольшой флот в Балтийском море и другой в Черном против турок. Все же сверх этого было бы лишнее; Россия не морская держава».

«Мне следовало бы умереть в Москве, чтобы спасти свою славу».