Эмигрировав из СССР, Гриша Захаров на несколько лет обосновался в Риме, а оттуда вместе с женой-полячкой Мэри уехал в Канаду. Там он впервые в жизни занялся честным бизнесом. Организовал фирму по эвакуации аварийных машин после ДТП на скоростных трассах.
Мы с Мэри купили дом, две новых машины. Мэри училась на туристических курсах, а я с утра до ночи работал. Вся цепь хайвея поделена на территории. Я получил одну из самых больших зон обслуживания — примерно 15 км. Дорога очень качественная, хорошая, поэтому, видать, на ней было много инцидентов — по отличным дорогам на отличных машинах люди едут, позабыв о безопасности. Даже в самый плохой день я привозил на своих траках от 5 до 10 аварийных автомобилей.
У меня к началу 1981 года было уже 11 траков (грузовиков — ред.). В качестве нового жителя Канады я добился за год того, чего люди добивались только за 20 лет неустанного труда.
В 1982 году купили другой дом, заплатили за него — страшно сказать! — 432 000 долларов. У Мэри турбизнес тоже шел в гору. Свои 5-6 тысяч в месяц имела. За 12 лет нашей совместной жизни мы побывали почти во всех странах мира и на самых дорогих курортах.
Но не таков был Григорий Захаров, чтобы просто пожинать плоды честной жизни. Его тянуло назад в криминал. Результаты не замедлили сказаться…
Я уже не так много работал, все думал о том, как бы лишний раз слетать в Европу или снять новую свежую телку и уехать с ней на Багамы — отдохнуть и поиграть в казино. С 1978 по 1982 годы в Европе я побывал раз 10-15, ездил туда по делам (занимался аферами с дорожными чеками и кредитными карточками — ред.).
Я всегда договаривался с людьми, у которых не было криминального прошлого. Давал им деньги, они покупали дорожные чеки, а потом заявляли, что потеряли их. «Америкэн-Экспресс» выплачивал деньги назад, а они чеки эти, естественно, никуда не утерянные, потом меняли в казино по 400 баксов — не больше. Это было незаметно. Так же делали и с кредитными картами.
Но не все складывалось гладко для Дурдома на этом поприще. Он оказался в Дортмундской тюрьме. Впрочем, как всегда ненадолго.
Тюрьма ужасная, очень строгая, сидели все: кто за крупные грабежи, кто за грабежи с убийствами, кто за терроризм. Короче, не приведи Господь там оказаться — чистое гестапо, все по свистку. В этой тюряге не хочешь, да напишешь «Майн кампф».
В довершение всего, в 1982 году я за три дня в Атлантик-Сити поиграл 425 000 долларов. Плюс кредит на 250 000. Волосы на голове зешевелились… Кто бы сказал — не поверил. И вместо того, чтобы сделать правильный вывод из случившегося, сделал вывод противоположный. Считал, что я такую сумму еще успею заработать. Заработал-то я во много раз больше, но все эти деньги снова спустил на карты и красивую жизнь.
Я закрыл свой траковый бизнес, хотя меня отговаривали. В общем, в силу своего характера потерял работу, которая давала заработок фантастический — 500 000 в год! Надо быть полным дураком, чтобы все, это пустить псу под хвост. Но мне этот легальный бизнес уже стал безразличен.
Я все продал и вплоть до сегодняшнего дня уже не работал. Жил только за счет совершенных преступлений.
Как правило, мы с напарниками ездили в США. Работали по золоту. Я уже знал как брать его в магазине прямо из рук продавца, как незаметно выносить вещи из магазинов, с помощью плаща спецпокроя.
Объехали все Штаты и не по одному разу. Везде были одни лохи, даже удивительно, что супердержава населена такими придурками. Свои деньги я там делал без вдохновения.
Вообще золото — замечательный бизнес. Заработки, если ездить с напарником, в день что-то около 3 000 долларов. За два года моей кропотливой работы по разграблению капитализма на меня спокойно можно было навешивать Звезду Героя Советского Союза.
Впоследствии Гриша Дурдом серьезно увлекся молоденькой девушкой по имени Алиса, которая стала его верной напарницей в «золотых» поездках.
Алиса мне была на фарт, один раз я с ее помощью только с одного только места в Детройте забрал 17 камней бриллиантов по 32,4 карата. Алиса умела поставить лоха, развернуть его, как мне было надо. Хотя со мной, она, конечно, свою нервную систему слегка повредила.
Как-то я купил новую машину БМВ-5351, и решил поехать перед новым годом поработать по ювелирным темам. Отправились вчетвером — я, Алиса и мои дети Дан и Стив (Дану было 12, а Стиву 8). Не успели отъехать на 220 км, и посетить вечером перед закрытием магазины одного только города Норд-Бей, а у нас было уже где-то граммов 600 золота.
Но потом случился прокол. По дороге Стив или Дан взяли на память в Радио-шопе маленький детский компьютер. Всего за 73 доллара — пустяк. Да еще я, покупая газ для зажигалки, «сломал» у кассирши 20 баксов — само как-то так получилось. Она заметила номер машины и записала его, на всякий случай. Стив всегда, умница, смотрит назад, если знает, что папа что-то где-то уже провернул. Он сказал: «Папочка, кассир, записала твои номера». Дети хотели ехать дальше. Но Алиса стала скулить, что очень устала и предложила поехать в отель. Взяли два номера, захватили из машины детский компьютер и золотишко.
А я всегда отрывал ценники от любого предмета и ТОМУ же учил детей. Дан отлепил ценник от компьютерной коробки и выкинул его в окно. Я был уверен, что все — тип-топ.
В гостинице разобрали все золото, и я спрятал его внутри компьютера — в отсеке для батареек.
Утром в 9 часов мы были уже готовы ехать дальше. Но нас поджидала машина дорожного патруля. Коп мне говорит: «Вы, сэр, вчера вечером были на заправке, и после этого у кассирши исчезло двадцать долларов». Поехали в полицейский участок. Спросили мои документы. Минут через 20 возвращаются и говорят, что на мою фамилию есть криминальные записи, и они думают, что это я мог каким-то образом взять у кассирши несчастные 20 баксов. Обыскали мою машину и нашли ценник от компьютера (когда Дан выбросил проклятую наклейку, она влетела на скорости в другое окно машины). Еще минут через двадцать сообщают, что этот компьютер из магазина украден. В общем, меня арестовали. Я охренел.
Дали мне 9 месяцев тюрьмы. Но неприятности не закончились. Буквально за полгода до этого нас с Алисой и детьми показывали по телику: «Они разыскиваются за кражу бриллиантов в магазинах». Обещали, как всегда, за нашу поимку деньги. Ну, было бы странным, если бы кто-нибудь из русских евреев не позвонил в полицию. Это же их любимая передача «911». Во время этой передачи все евреи бросают все свои дела — и к телевизору, чтобы увидеть, кого можно сдать. В Союзе сдавали от «любви к искусству», а тут за это еще и деньги платят. Какой гешефт!
В общем, я попал еще и под другое обвинение. Параллельно после телевизионной программы в полицию потекли заявления о кражах — аж 53 штуки! Речь шла о 342 000 долларов. Жулики-владельцы ювелирных магазинов, в которых я даже близко не был, решили покрыть за мой счет собственное воровство. Поди проверь. Нет, Запад прогнил окончательно.
Начался суд. В зале что-то около ста свидетелей. Магазины вопят: «Мы заплатили… ». Да ни копейки они не заплатили! Все им оплатила страховка.
Прокурор сказал, что он договорился с моим защитником — «от 3-х до 5-ти лет». Судья был крайне удивлен такой постановкой вопроса: «Кто здесь решает? Я или вшивый прокурор?!». Тот покорно ответил: «Вы, ваша честь». «То-то, — сказал судья, — а вот мистер Захаров не согласен с вашей вопиющей договоренностью. Он считает себя невиновным». На мое счастье все вдруг вспомнили об амнистии (уж не помню, по какому случаю: то ли принцесса Диана родила, то ли Горбачева с визитом ждали и не хотели, чтобы он увез о Канаде скверные впечатления). Короче, дело мое вообще прекратили. Отсидел я всего 3,5 месяца.
А 11-го августа 1991 года у нас дома устроили обыск. Только вещей и ювелирных изделий забрали на 450 000 долларов. Об этом писали тогда все газеты: «Русские идут!». Конечно, доказать, что все это лично мною у кого-либо украдено, нельзя. Поэтому дали всего 90 дней отработать бесплатно — какая наглость!!! — в какой-то больнице… по субботам и воскресеньям. Вот когда я вспомнил о своих корнях и о том, что евреи не должны работать в субботу, все свои помыслы посвящая Богу.
А в Советском Союзе тем временем уже началась Перестройка. Многих моих знакомых, которые сидели, выпустили. Так что к беспределу правления царя Бориса Николаевича все уже были дома, попивали чай с разными вареньями, обдумывая житье в стране, где все стало можно. И многое напридумывали. Теперь вот разгребают.
В… году Мэри, супруга Гриши Захарова организовала первый тур в перестроечную Россию для бывших эмигрантов.
Ностальгия у многих была так велика, что люди о цене поездки даже и не заикались, все платили столько, сколько им говорила Мэри. Единственное, о чем она их попросила, так это молчать относительно израильской визы, по которой они в свое время выбрались из СССР. Если бы в советском посольстве об этом узнали, могли возникнуть проблемы. Я вообще не верил в реальность этого проекта. Но уже через три дня все визы на 60 человек были у Мэри на столе. Почти все — эмигранты из Ленинграда.
Я был оформлен как представитель туристической группы.
Всё было как в чудесной сказке. Фирменный автобус «Интуриста» нас всех привез в гостиницу «Пулковская». Но там произошло незабываемое. Я даю на всю группу паспорта и ваучеры на прописку, выходит главный администратор. И говорит при всех: «Товарищ Захаров, мне говорили: „едут канадцы“. А приехали… Объясните, как эти люди прорвались на родину. Как они посмели!?!»
Одной моей туристке стало плохо — потеряла сознание! Видимо, решила, что сейчас ее в наручники закуют.
В гостинице нас все равно, конечно, разместили. Но из всей группы остались в отеле только 8 человек, а остальные разъехались по родственникам и друзьям. Почти весь этаж пустовал. А все ключи были у меня, так что все 10 дней мои ленинградские друзья гуляли за счет туристов.
Я целыми днями был с сыном от первой жены — Сашей. И с Володей Феоктистовым. У него был стол на 25-30 человек его ребят. Суммы за гулянку выскакивали просто фантастические: каждый ресторан стоил пол-машины. Шампанские, водка, коньяк, икра — всего было немерено.
Сын Саша, конечно, со всеми перезнакомился, тоже гулял с нами каждый день, я дал мальчишкам ключи от номеров, так что дёргали туда телок по 2-3 раза за вечер. Саше, конечно, все это очень понравилось — валютный бар, рестораны, телки. До моего приезда у него была девочка. После моего отъезда они больше уже не встречались.
Конечно, оказавшись в родном городе я встретил много знакомых шоферов из Финляндии, они все так же возили группы как и 13 лет назад — все почему-то думали, что я сидел. А вот многих ментов времен моей юности уже не было и в помине.
Я очень люблю Ленинград, все мне там родное и близкое. Нигде, кроме как над Ленинградом, нет такого неба и такой Невы. Тем ужаснее видеть, во что превращен сейчас мой любимый центр. Кругом какая-то претензия на шик и в то же время грязь, и видимое отсутствие всякого хорошего вкуса. Полно иномарок, самых дорогих. И нищих, хотя и одетых поприличнее, чем в наше время. Поэзия с Невского улетучилась. По-моему, уже навсегда.
Надо сказать, что русских туристических групп до нашего случая вообще в Россию не ездило. Об этой поездке узнали по всей Канаде и в США. Ежедневно приходило по 100-150 писем, телефон разрывался от звонков клиентов. Отправили еще одну группу. Все благополучно вернулись обратно. Никто не попросил политического убежища у советской власти. Потом туризм в СССР стал делом обычным. Только на отправке туда туристов Мэри зарабатывала в месяц до 15 000 долларов. В 1991 году она открыла еще и строительный бизнес. А в 1993-м у нее возникли проблемы с налоговой полицией. Она объявила банкротство и уехала в Польшу. К тому времени мы уже развелись.
В Польше Мэри прекрасно устроилась — владеет строительной компанией. Имеет своего шофера, охрану, большой красивый дом, прислугу. Ни в чем не нуждается.
Конечно, мне есть о чем и о ком жалеть. Впрочем, я думаю, все еще у меня впереди. Дети в это правда, не верят. Но на то они и дети, чтобы не верить своим родителям.
В этой главе я хочу сильно удивить читателя. Предыдущую главу я закончил в канадской тюрьме, шесть лет назад. Потом в моей жизни было все как всегда — работа, валюта, новые сроки, и снова работа. Книгой своей я больше не занимался, не зная как ее закончить. Но все это время жила во мне интуиция: должно что-то такое случиться и все встанет на свои места.
И — случилось! 20 октября 2006 года, в очередной свой наезд в Россию в номере петербургской гостиницы я машинально включил телевизор и наткнулся на документальный фильм «Бриллианты для диктатуры пролетариата». После первых же титров мороз пошел по коже. Быстро нашел ручку, бумагу, начал записывать, чтобы ничего не забыть и не перепутать. Потом пошел в казино, пил хорошее красное вино — но не играл, а думал. Настроение было такое, словно выиграл миллион долларов. Не меньше! Воистину фильм того стоил! Ведь я и раньше всегда задумывался — почему в СССР давали сроки за контрабанду в пять, а то и в десять раз большие, чем на Западе. И только сейчас понял: все эти годы государство видело во мне, контрабандисте, основного конкурента. Потому и давило безжалостно. Хотя я, как выясняется, просто подражал именитым революционерам. Можно сказать, выполнял ленинские заветы.
Оказывается, некий человек по фамилии Пятницкий каким-то способом добыл из частично рассекреченного недавно архива ЦК КПСС толстенный гроссбух, в которой его родной отец, Пятницкий-старший скрупулезно записывал количество бриллиантов, золота, выданных пламенным революционерам для переброски контрабандным путем за границу. Делал он все это по служебной необходимости, так как отвечал в Коминтерне за учет экспроприированных материальных ценностей.
То есть рассмотрим историю революции с точки зрения одной из статей уголовного кодекса: контрабанды. Итак, контрабанда в СССР родилась как революционная необходимость. До 1918 года пока еще по инерции западные банки сотрудничали с банками России — большевики перевели в Швейцарию огромные суммы в своего рода революционный Стабилизационный фонд, страхуясь от неудачи революции. Но потом все резко прекратилось. И вот тогда-то была создана славная организация под названием Коминтерн. Для организации контрабанды контора идеальная, ибо входили в нее граждане практически всех стран — 300 тысяч человек. Возглавил Коминтерн польский еврей и авантюрист, друг Ленина — Зиновьев. А в оргядро попали еще три польских еврея: Троцкий, Каменев и Радек. Средства для Коминтерна формировались самым экзотическим образом — из Оружейной палаты, самых знаменитых музеев, церквей. В Коминтерн был передан почти весь, прихваченный большевиками золотой запас царской России, впоследствии и весь доход от НЭПа…
Члены Коминтерна на первом этапе вывозили бриллианты и драгметаллы в специально изготовленной для этой цели обуви. В каблуках туфель и дамских сапожек высверливались отверстия и там делались тайники. Но потом коминтерновцы оборзели. Они начали возить бриллианты и золото прямо в саквояжах и чемоданах. Приведу наиболее убойные факты. Итак, согласно записям в гроссбухе Пятницкого-старшего, весной 1920 года величайший пролетарский писатель и американский коммунист Джон Рид — автор бессмертной коммунистической агитки «Десять дней, которые потрясли мир» и по совместительству еще и сотрудник Коминтерна получил в Москве бриллианты на сумму 1 миллион 100 тысяч царских рублей «для помощи бедствующим американским коммунистам». Но 5 марта 1920 года, он в финском порту Або был арестован финской полицией за контрабанду и препровожден в тюремную камеру, где и находился до 4 июля того же года. Затем финны его отпустили. Вернули в Россию. Но уже без бриллиантов, кстати, о судьбе которых по сей день ничего неизвестно. По возвращении в Москву на Рида наехали по полной программе.
Еще бы — в лучшем случае он не выполнил партийного поручения. А в худшем? Джон Рид спешно пишет своей гражданской жене американской журналистке Лизе Брайн, чтобы она ждала его границей. И сам просится у советских товарищей по партии туда. Но не тут то было. Его почти насильно везут в Баку, на съезд народов Востока и там он умирает в расцвете лет. Официальная версия… объелся немытыми фруктами. Джона Рида пышно хоронят у Кремлевской стены. Но ни родственникам, ни Лизе Брайн не разрешают произвести вскрытие тела. Вот так то!
Немного больше повезло Льву Каменеву. Он дважды попадался за кордоном на контрабанде, но дважды его отпускали. Правда, тоже без материальных ценностей. Расплата грянула через несколько лет, уже при Сталине. Все помнят знаменитый процесс над предателями партии и народа Каменевым и Зиновьевым, так сказать над исполнителем и руководителем контрабандного проекта.
Но наиболее уникальным контрабандистом оказался Карл Радек. Он попался на контрабанде в Германии. Многие западные историки по сей день твердят о том, что Сталин через Радека, посредством контрабанды финансировал рвущегося к власти друга СССР Гитлера.
Но, конечно же, не все попадались и в основном, «партийные драгоценности» находили за кордоном своих адресатов. Наиболее яркий из контрабандистов — Арманд Хаммер. Я только из фильма узнал, что картины и иные произведения искусства были подарены Хаммеру вождем мирового пролетариата за исключительно толковую переправку бриллиантов в Америку! Естественно, у читателя возникает вопрос: а на что же тратилось за кордоном наше национальное достояние? Официально — на поддержку мировой революции, которой мы помогали, кстати, вплоть до падения Советской власти. А как на самом деле? В упомянутом уже фильме приведена записка Ленина некой Анжелике Барабановой, ответственной за реализацию контрабандных ценностей в Швеции: «Отлично, товарищ Барабанова. Вы все потратили. Молодец! Вы, главное, не экономьте. Мы подкинем еще».
Заметьте, писано это было в 1920 году, когда вся страна была в холоде и разрухе. Спрашивается, кто контролировал эту эффектную женщину в ее расходах. Но есть факты и пооткровенней. К примеру, ответственным, т. е. «смотрящим» за Швейцарией был друг Радека коминтерновец Любарский по кличке «Карло». Он просто-напросто прихватил все полученные из России ценности и скрылся. Намного честнее оказался «смотрящий» за Германией Яков Рейс, тоже польский еврей. По словам авторов фильма, он непосильным трудом скопил из контрабандных ценностей капитал на порядок превышающий тот, с которым прихватили Джона Рида. Затем с чужим паспортом тайно бежал в Америку, стал там мультимиллионером. Жил он настолько счастливо и ничего не боясь, что в 1964 году издал книгу «Как я обманул Ленина, Бухарина и Радека». И не за этот ли обман Бухарин и Радек были в свое время арестованы и расстреляны Сталиным?
Так вот — исходя из всего этого получается, что я тоже, в своем роде, Комминтерн. С той лишь разницей, что революционеры за контрабанду получали на Родине ордена и повышения по иерархической лестнице, а я — тюремные сроки. Но Советскую власть теперь никто не любит, кроме горстки бывших партийных функционеров. А меня любят мои жены, женщины и дети, мои друзья, и насколько я знаю, уважают враги. Иначе давно бы лежал где-то в канале с простреленной головой. Я не сомневаюсь, что после издания этой книги у меня появятся и новые друзья и новые враги. В любом случае читатель выводы из прочитанного сделает собственные. Единственное, что я прошу — не судить меня строго. Я просто честно рассказал о времени и о себе. А если кому-то мой жизненный опыт поможет лучше понять то время, в которое жил я, а значит и то время, в котором мы живем сейчас — я буду счастлив.
Юность в центре Питера, по-моему, была прожита весело, ярко, рискованно и интересно не только мною, но и всем поколением той части ленинградской молодёжи, которая на границе между серединой 60-х и 70-х годов ощущала воздух свободы не на университетской скамье, а на скамье подсудимых или подозреваемых, и в конце концов выбилась из душных тисков советской действительности на самую поверхность жизни со всеми ее благами и прелестями. Как оказалось с распадом СССР, именно такой жизнью мечтало жить большинство тогдашней молодёжи. А попало это большинство на бездарный БАМ, на целинные и залежные земли, и там состарилось в болезнях и полной нищете — без всякой помощи и благодарности партии и государства.
Я обирал богатых и очень богатых, а в России сегодня нищих оставляют почти без трусов. И еще я сделал пародоксальное наблюдение: обмануть можно только жулика, человек честный, пусть даже и прямодушный, как-то обману, даже самому изощренному, не поддается.
Мой жизненный опыт кажется мне своеобразным и уникальным. У кого-то он может вызвать отвращение, но я знаю, что найдутся и такие, в ком всё мною рассказанное вызовет жажду азарта, головокружительный авантюризм, да и просто зависть, потому что моя книга — это книга счастливого человека. Я всегда жил с удовольствием. Можете считать, что эта книга об удовольствии быть счастливым. Вот и всё.
