Просто удивительным источником информации могут быть мемуары. Не раз убеждался в этом, работая в историческом журнале «Ваш тайный советник» и берясь за какую-то тему. Так открыл для себя реального Вальтера Шеленберга — почти культового персонажа советского фильма «Семнадцать мгновений весны». Он даже интереснее киношного и вполне мог бы не только работать в разведке, но и писать шпионские романы. Впрочем за него это сделали другие в том числе советские и российские писатели. Некоторые сюжеты известных произведений явно позаимствованы из книги мемуаров Шеленберга. Да и как было не позаимствовать. Написанное им заставляет иначе взглянуть на многие ключевые моменты Второй мировой войны.
Вальтер Шеленберг, бригадефюрер СС, пожалуй, самый любимый в России нацистский преступник. Благодаря Олегу Табакову, представившему его в фильме «Семнадцать мгновений весны» в образе эсесовца-«душки». Реальный Шелленберг, действительно, умел располагать к себе людей. Своим умом, мягкостью, кажущейся искренностью, интеллигентностью. И молодостью. Протеже Гейдриха и Гиммлера в 31 год возглавил контрразведку в гестапо, в 33 стал начальником внешней разведки (СД). Шелленберг, автор крупнейших разведопераций Третьего рейха, на самом деле был жестоким и циничным человеком. Приговоренный после войны к 6 годам, он вышел на свободу уже через полтора года по состоянию здоровья. Умер тоже молодым — в 42. От тяжелой болезни. Незадолго до смерти в 1952-м Шелленберг написал книгу мемуаров «Лабиринт», изобиловавшую сенсационными откровениями. Которые не потускнели и спустя 75 лет после Великой Отечественной войны. Особенно те, что впрямую касаются России. Верить ли им? Большой вопрос. Но мог ли Шелленберг лгать перед смертью?
Вальтер Шелленберг — один из источников о «заговоре Тухачевского» в Красной армии, разоблачение которого нанесло серьезный ущерб обороноспособности СССР. В своих мемуарах он подробно описывает подоплеку этих драматических событий. Якобы белогвардейский генерал Скоблин (ставший в эмиграции агентом НКВД, участвовавший в похищении лидера РОВС генерала Миллера — В.Ч.) передал начальнику Главного управления имперской безопасности (РСХА) Гейдриху сведения о том, что маршал Тухачевский состоит в заговоре с германским генштабом с целью свержения Сталина. Мнения в РСХА разделились. Кто-то считал, что информация была сфабрикована и подкинута через Скоблина самим Сталиным, желавшим, чтобы компромат на Тухачевского поступил «извне». Гейдрих счел сведения подлинными. Перед руководством Германии встала дилемма — поддержать заговор или раскрыть его Сталину. Гитлер выбрал второе. Шелленберг также считает, что заговор был. Втайне от офицеров германского генштаба (чтобы они не предупредили Тухачевского) две специальные группы взломали секретные архивы генерального штаба и абвера, изъяли материалы о сотрудничестве немецких и советских военных. А для того, чтобы скрыть следы взломов были устроены пожары.
Сегодня считается, что доказательства вины Тухачевского были сфабрикованы в РСХА. При Хрущеве маршала и его соратников реабилитировали. Шелленберг же, не отрицая, что Гейдрих кое-что сфабриковал, утверждает, что это были лишь второстепенные материалы, изготовленные для пущей убедительности, «чтобы заполнить некоторые пустоты». В целом же компромат на Тухачевского, дескать, был правдив.
Шелленберг называет передачу Сталину «досье Тухачевского» поворотным моментом, сыгравшим роковую роль в судьбе Германии. Да, последовавшие вслед за этим репрессии ослабили Красную армию, но сделанный Гитлером выбор привел его к сближению со Сталиным и подтолкнул к военным действиям против Франции и Англии. Вместо того, чтобы в союзе с ними сокрушить СССР.
Шелленберг пишет, что изначально Гитлер планировал создать с помощью Англии «Евроафриканское пространство», которое можно было противопоставить Востоку. Но, убедившись в невозможности договориться с англичанами, решил сам создать «Евроазиатское пространство» — завоевать Восток, сделать из него колониальную опору для объединенной Европы, «из которой Англия была бы исключена».
Сегодня в России некоторые упрекают советскую верхушку в недооценке немецкой мощи накануне войны. Но оказывается, руководство нацистской Германии мучилось аналогичной проблемой. «Гиммлер хотел точно знать, почему донесения нашей разведки о Советском Союзе оказывались настолько несостоятельными… Следовало признать, что в донесениях делались неправильные выводы не только о политической обстановке в России, но и о состоянии ее военной промышленности».
Ответ был получен, благодаря изучавшему Россию «институту в Ванзее». Оказывается, Советский Союз предпринял масштабную спецоперацию по дезинформации накануне войны: «В 1942 году институт впервые смог доказать недостоверность статистического и научного материла, публикуемого Советским Союзом. Эти данные изменяли или, точнее сказать, подгоняли так, чтобы другим странам было невозможно определить истинное положение СССР в любой отрасли производства, науки и общественной деятельности». В Советском Союзе, по словам Шелленберга, был создан специальный институт, проверявший все намеченные к публикации материалы и вносил туда дезинформационные сведения, включая демографические данные, карты территории СССР и даже химические формулы. А достоверная информация рассылалась только узким специалистам, которым она нужна была для работы.
Истинные масштабы успехов, достигнутых русскими в разных областях науки, вскрылись также, благодаря пленным — специалистам в области энергетики, химии, металлургии. В Германии их отделяли от основной массы военнопленных и старались использовать по назначению, на благо немецкой оборонной промышленности.
Шелленберг много и доверительно общался с пленными советскими офицерами. Они открыли ему хитроумный дьявольский план: «Сталин готов принести в жертву даже двадцать или тридцать миллионов людей, лишь бы заставить противника глубже втянуться в пределы страны. Когда же наступательный порыв немцев в связи с этим постепенно выдохнется, то последние решающие битвы развернутся на избранных русскими рубежах, в обстановке суровой зимы». Согласно этому плану одно лишь обеспечение коммуникаций отвлечет значительную часть материальных ресурсов немцев, не говоря уже о том, что они будут уязвимы для действий партизан. «И вот тут-то на немцев, упоенных успехами, ослабленных борьбой со стихией и контрмерами русских, внезапно обрушится новое, хорошо организованное наступление».
Об этих откровениях русских офицеров Шелленберг доложил Гейдриху. Тот, обсудив услышанное с Гиммлером, попросил Шелленберга подготовить доклад для Гитлера. Последний, ознакомившись с докладом, вынес свой вердикт: «Чепуха!»
По мнению Шелленберга, немецкие зверства привели Германию к поражению в войне
Шелленберг видел одну из причин поражения Германии в немецкой жестокости. «Приказ о комиссарах», требовавший расстреливать всех комиссаров без исключения, пропаганда о «недочеловеческом» в характере российских народов, массовые расстрелы, осуществляемые зондеркомандами, вызвали в русских «неукротимый дух сопротивления». По поступавшим к Шелленбергу донесениям, Сталин этим зверствам только обрадовался. И запустил свой маховик зверств — партизанскую войну. «Русские воспользовались жестокостью, c которой немцы вели войну, в качестве идеологической основы действий партизан», — считал Шелленберг. И это была война не только против захватчиков, но и против своего населения. Против ненадежных его элементов, которых партизаны наказывали под видом немцев. «В одном из донесений говорилось, что основной задачей партизанской борьбы была беспощадность сама по себе и что считались оправданными любые меры, которые могли бы заставить население поддерживать эту борьбу. Совершавшиеся жестокости следовало приписывать немецким захватчикам, чтобы тем самым заставить колеблющееся население включиться в активное сопротивление».
Шелленберг утверждал, что советские агенты провоцировали немецкие оккупационные власти на принятие суровых мер против определенных слоев населения — евреев, кулаков. Хотя в это и трудно поверить. Ведь в деревнях после репрессий 20−30-х годов никаких кулаков уже не должно было остаться, а на расправу с евреями немцев не надо было «провоцировать» — они их сами планомерно уничтожали.
Партизанская война стала одним из главных вызовов для немецких войск на Востоке. Она повлекла серьезные нарушения коммуникаций и сковывала силы. В качестве ответной меры была задумана операция «Цепеллин» — массовая заброска на парашютах в советский тыл немецких агентов из завербованных военнопленных, которые должны были проникать в партизанские отряды. Эти агенты проходили предварительную проверку и подготовку. Они «находились на одинаковом положении с немецкими солдатами и носили форму вермахта, получали прекрасное питание и были хорошо расквартированы. Для них организовывались демонстрации пропагандистских фильмов и поездки по Германии».
Агентов сбрасывали в том числе и в глубоком тылу. Для ведения разведки, установления контакта с «немецкими эмигрантскими кругами в СССР». «Большинство агентов были сброшены там, где они могли укрыться у своих друзей. Некоторых агентов снабдили велосипедами, в педальный механизм которых были вмонтированы батареи и радиопередатчики, что позволяло при езде обеспечить незаметную и бесперебойную передачу сообщений».
«На огромных просторах России наши агенты могли передвигаться беспрепятственно, причем иногда их не тревожили по несколько месяцев». Одному из них, по словам Шелленберга, даже удалось добраться воинским эшелоном до Владивостока. При этом немцы отдавали себе отчет в неизбежности высоких потерь. И в конце концов большинство сброшенных парашютистов все-таки были захвачены НКВД, «который, в случае необходимости, мог привлечь целую дивизию или партизанский отряд для поимки наших агентов».
Для немцев стала неожиданностью эвакуация советских предприятий вглубь страны. К лету 1942 года, несмотря на внушительные успехи на восточном фронте, самые дальновидные из них, включая Шелленберга, стали понимать, что экономическое превосходство может решить исход войны. «Качество и, главное, количество русских танков было поразительным», — вспоминал Шелленберг. В связи с этим обсуждалась возможность бомбардировок советских заводов в глубоком тылу самолетами-снарядами «Фау-1», управляемыми пилотами-смертниками. «Фау» планировалось доставлять в нужные районы на борту тяжелых бомбардировщиков, а непосредственно на цель их наводили бы камикадзе. «Уже было подготовлено много таких смертников, — сообщает Шелленберг, — Таким ударам предполагалось подвергнуть крупные индустриальные комбинаты в районах Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска и в Донецком бассейне». Основными объектами должны были стать электростанции и доменные печи. Однако планы так и остались на бумаге из-за неготовности люфтваффе. «Провели лишь ряд мелких налетов, уничтожив лишь несколько трансформаторов высокого напряжения, важных подстанций и т. п.»
Для нанесения противнику экономического урона планировалась также «выброска батальонов специально обученных русских под командованием прибалтийских немцев-эсесовцев вблизи крупнейших и наиболее удаленных русских трудовых лагерей». В некоторых лагерях находилось до 20 тысяч заключенных. Диверсанты должны были разгромить охрану лагерей, освободить заключенных и помочь им добраться до обжитых районов. Цель — потеря советской промышленностью рабочей силы. «Готовясь к проведению одной из таких операций, мы даже сумели установить связь с заключенными», — сообщает Шелленберг. Но операция не осуществилась опять-таки по вине ВВС. И хоть его ведомству была выделена авиаэскадрилья, из-за нехватки в ней самолетов и горючего от многих планов пришлось отказаться.
О покушениях на Сталина, восстании диверсантов, генерале Власове, предательстве Мюллера и диагнозах Гитлера читайте во второй части.
Просто удивительным источником информации могут быть мемуары. Не раз убеждался в этом, работая в историческом журнале «Ваш тайный советник» и берясь за какую-то тему. Так открыл для себя реального Вальтера Шеленберга — почти культового персонажа советского фильма «Семнадцать мгновений весны». Он даже интереснее киношного и вполне мог бы не только работать в разведке, но и писать шпионские романы. Впрочем за него это сделали другие в том числе советские и российские писатели. Некоторые сюжеты известных произведений явно позаимствованы из книги мемуаров Шеленберга. Да и как было не позаимствовать. Написанное им заставляет иначе взглянуть на многие ключевые моменты Второй мировой войны.
Вальтер Шеленберг, бригадефюрер СС, пожалуй, самый любимый в России нацистский преступник. Благодаря Олегу Табакову, представившему его в фильме «Семнадцать мгновений весны» в образе эсесовца-«душки». Реальный Шелленберг, действительно, умел располагать к себе людей. Своим умом, мягкостью, кажущейся искренностью, интеллигентностью. И молодостью. Протеже Гейдриха и Гиммлера в 31 год возглавил контрразведку в гестапо, в 33 стал начальником внешней разведки (СД). Шелленберг, автор крупнейших разведопераций Третьего рейха, на самом деле был жестоким и циничным человеком. Приговоренный после войны к 6 годам, он вышел на свободу уже через полтора года по состоянию здоровья. Умер тоже молодым — в 42. От тяжелой болезни. Незадолго до смерти в 1952-м Шелленберг написал книгу мемуаров «Лабиринт», изобиловавшую сенсационными откровениями. Которые не потускнели и спустя 75 лет после Великой Отечественной войны. Особенно те, что впрямую касаются России. Верить ли им? Большой вопрос. Но мог ли Шелленберг лгать перед смертью?
Вальтер Шелленберг — один из источников о «заговоре Тухачевского» в Красной армии, разоблачение которого нанесло серьезный ущерб обороноспособности СССР. В своих мемуарах он подробно описывает подоплеку этих драматических событий. Якобы белогвардейский генерал Скоблин (ставший в эмиграции агентом НКВД, участвовавший в похищении лидера РОВС генерала Миллера — В.Ч.) передал начальнику Главного управления имперской безопасности (РСХА) Гейдриху сведения о том, что маршал Тухачевский состоит в заговоре с германским генштабом с целью свержения Сталина. Мнения в РСХА разделились. Кто-то считал, что информация была сфабрикована и подкинута через Скоблина самим Сталиным, желавшим, чтобы компромат на Тухачевского поступил «извне». Гейдрих счел сведения подлинными. Перед руководством Германии встала дилемма — поддержать заговор или раскрыть его Сталину. Гитлер выбрал второе. Шелленберг также считает, что заговор был. Втайне от офицеров германского генштаба (чтобы они не предупредили Тухачевского) две специальные группы взломали секретные архивы генерального штаба и абвера, изъяли материалы о сотрудничестве немецких и советских военных. А для того, чтобы скрыть следы взломов были устроены пожары.
Сегодня считается, что доказательства вины Тухачевского были сфабрикованы в РСХА. При Хрущеве маршала и его соратников реабилитировали. Шелленберг же, не отрицая, что Гейдрих кое-что сфабриковал, утверждает, что это были лишь второстепенные материалы, изготовленные для пущей убедительности, «чтобы заполнить некоторые пустоты». В целом же компромат на Тухачевского, дескать, был правдив.
Шелленберг называет передачу Сталину «досье Тухачевского» поворотным моментом, сыгравшим роковую роль в судьбе Германии. Да, последовавшие вслед за этим репрессии ослабили Красную армию, но сделанный Гитлером выбор привел его к сближению со Сталиным и подтолкнул к военным действиям против Франции и Англии. Вместо того, чтобы в союзе с ними сокрушить СССР.
Шелленберг пишет, что изначально Гитлер планировал создать с помощью Англии «Евроафриканское пространство», которое можно было противопоставить Востоку. Но, убедившись в невозможности договориться с англичанами, решил сам создать «Евроазиатское пространство» — завоевать Восток, сделать из него колониальную опору для объединенной Европы, «из которой Англия была бы исключена».
Сегодня в России некоторые упрекают советскую верхушку в недооценке немецкой мощи накануне войны. Но оказывается, руководство нацистской Германии мучилось аналогичной проблемой. «Гиммлер хотел точно знать, почему донесения нашей разведки о Советском Союзе оказывались настолько несостоятельными… Следовало признать, что в донесениях делались неправильные выводы не только о политической обстановке в России, но и о состоянии ее военной промышленности».
Ответ был получен, благодаря изучавшему Россию «институту в Ванзее». Оказывается, Советский Союз предпринял масштабную спецоперацию по дезинформации накануне войны: «В 1942 году институт впервые смог доказать недостоверность статистического и научного материла, публикуемого Советским Союзом. Эти данные изменяли или, точнее сказать, подгоняли так, чтобы другим странам было невозможно определить истинное положение СССР в любой отрасли производства, науки и общественной деятельности». В Советском Союзе, по словам Шелленберга, был создан специальный институт, проверявший все намеченные к публикации материалы и вносил туда дезинформационные сведения, включая демографические данные, карты территории СССР и даже химические формулы. А достоверная информация рассылалась только узким специалистам, которым она нужна была для работы.
Истинные масштабы успехов, достигнутых русскими в разных областях науки, вскрылись также, благодаря пленным — специалистам в области энергетики, химии, металлургии. В Германии их отделяли от основной массы военнопленных и старались использовать по назначению, на благо немецкой оборонной промышленности.
Шелленберг много и доверительно общался с пленными советскими офицерами. Они открыли ему хитроумный дьявольский план: «Сталин готов принести в жертву даже двадцать или тридцать миллионов людей, лишь бы заставить противника глубже втянуться в пределы страны. Когда же наступательный порыв немцев в связи с этим постепенно выдохнется, то последние решающие битвы развернутся на избранных русскими рубежах, в обстановке суровой зимы». Согласно этому плану одно лишь обеспечение коммуникаций отвлечет значительную часть материальных ресурсов немцев, не говоря уже о том, что они будут уязвимы для действий партизан. «И вот тут-то на немцев, упоенных успехами, ослабленных борьбой со стихией и контрмерами русских, внезапно обрушится новое, хорошо организованное наступление».
Об этих откровениях русских офицеров Шелленберг доложил Гейдриху. Тот, обсудив услышанное с Гиммлером, попросил Шелленберга подготовить доклад для Гитлера. Последний, ознакомившись с докладом, вынес свой вердикт: «Чепуха!»
По мнению Шелленберга, немецкие зверства привели Германию к поражению в войне
Шелленберг видел одну из причин поражения Германии в немецкой жестокости. «Приказ о комиссарах», требовавший расстреливать всех комиссаров без исключения, пропаганда о «недочеловеческом» в характере российских народов, массовые расстрелы, осуществляемые зондеркомандами, вызвали в русских «неукротимый дух сопротивления». По поступавшим к Шелленбергу донесениям, Сталин этим зверствам только обрадовался. И запустил свой маховик зверств — партизанскую войну. «Русские воспользовались жестокостью, c которой немцы вели войну, в качестве идеологической основы действий партизан», — считал Шелленберг. И это была война не только против захватчиков, но и против своего населения. Против ненадежных его элементов, которых партизаны наказывали под видом немцев. «В одном из донесений говорилось, что основной задачей партизанской борьбы была беспощадность сама по себе и что считались оправданными любые меры, которые могли бы заставить население поддерживать эту борьбу. Совершавшиеся жестокости следовало приписывать немецким захватчикам, чтобы тем самым заставить колеблющееся население включиться в активное сопротивление».
Шелленберг утверждал, что советские агенты провоцировали немецкие оккупационные власти на принятие суровых мер против определенных слоев населения — евреев, кулаков. Хотя в это и трудно поверить. Ведь в деревнях после репрессий 20−30-х годов никаких кулаков уже не должно было остаться, а на расправу с евреями немцев не надо было «провоцировать» — они их сами планомерно уничтожали.
Партизанская война стала одним из главных вызовов для немецких войск на Востоке. Она повлекла серьезные нарушения коммуникаций и сковывала силы. В качестве ответной меры была задумана операция «Цепеллин» — массовая заброска на парашютах в советский тыл немецких агентов из завербованных военнопленных, которые должны были проникать в партизанские отряды. Эти агенты проходили предварительную проверку и подготовку. Они «находились на одинаковом положении с немецкими солдатами и носили форму вермахта, получали прекрасное питание и были хорошо расквартированы. Для них организовывались демонстрации пропагандистских фильмов и поездки по Германии».
Агентов сбрасывали в том числе и в глубоком тылу. Для ведения разведки, установления контакта с «немецкими эмигрантскими кругами в СССР». «Большинство агентов были сброшены там, где они могли укрыться у своих друзей. Некоторых агентов снабдили велосипедами, в педальный механизм которых были вмонтированы батареи и радиопередатчики, что позволяло при езде обеспечить незаметную и бесперебойную передачу сообщений».
«На огромных просторах России наши агенты могли передвигаться беспрепятственно, причем иногда их не тревожили по несколько месяцев». Одному из них, по словам Шелленберга, даже удалось добраться воинским эшелоном до Владивостока. При этом немцы отдавали себе отчет в неизбежности высоких потерь. И в конце концов большинство сброшенных парашютистов все-таки были захвачены НКВД, «который, в случае необходимости, мог привлечь целую дивизию или партизанский отряд для поимки наших агентов».
Для немцев стала неожиданностью эвакуация советских предприятий вглубь страны. К лету 1942 года, несмотря на внушительные успехи на восточном фронте, самые дальновидные из них, включая Шелленберга, стали понимать, что экономическое превосходство может решить исход войны. «Качество и, главное, количество русских танков было поразительным», — вспоминал Шелленберг. В связи с этим обсуждалась возможность бомбардировок советских заводов в глубоком тылу самолетами-снарядами «Фау-1», управляемыми пилотами-смертниками. «Фау» планировалось доставлять в нужные районы на борту тяжелых бомбардировщиков, а непосредственно на цель их наводили бы камикадзе. «Уже было подготовлено много таких смертников, — сообщает Шелленберг, — Таким ударам предполагалось подвергнуть крупные индустриальные комбинаты в районах Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска и в Донецком бассейне». Основными объектами должны были стать электростанции и доменные печи. Однако планы так и остались на бумаге из-за неготовности люфтваффе. «Провели лишь ряд мелких налетов, уничтожив лишь несколько трансформаторов высокого напряжения, важных подстанций и т. п.»
Для нанесения противнику экономического урона планировалась также «выброска батальонов специально обученных русских под командованием прибалтийских немцев-эсесовцев вблизи крупнейших и наиболее удаленных русских трудовых лагерей». В некоторых лагерях находилось до 20 тысяч заключенных. Диверсанты должны были разгромить охрану лагерей, освободить заключенных и помочь им добраться до обжитых районов. Цель — потеря советской промышленностью рабочей силы. «Готовясь к проведению одной из таких операций, мы даже сумели установить связь с заключенными», — сообщает Шелленберг. Но операция не осуществилась опять-таки по вине ВВС. И хоть его ведомству была выделена авиаэскадрилья, из-за нехватки в ней самолетов и горючего от многих планов пришлось отказаться.
О покушениях на Сталина, восстании диверсантов, генерале Власове, предательстве Мюллера и диагнозах Гитлера читайте во второй части.
Многие не поняли, что он хотел сказать при взлете космического корабля
«Начальник Штирлица» о предательстве Мюллера, покушениях на Сталина и диагнозах Гитлера
