Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Многие не поняли, что он хотел сказать при взлете космического корабля
Сегодня многие молодые парни боятся армии как черт ладана, стараются любой ценой закосить от нее, исключительно ради этого поступая в институты. Раньше все было иначе. Выдержав конкурс 11 человек на место, Вася Фокин поступил в далеком 1939 году в Ленинградский политехнический институт. А уже в ноябре выяснилось, что это был напрасный труд. Прямо с первого курса парня забрали в армию по комсомольскому набору.
— Наша 10-я танковая дивизия находилась в летних лагерях под Львовом, — вспоминает Василий Петрович. — Война для меня началась в 4 утра 22 июня. Примерно через час после тревоги наш батальон танков БТ-7 был уже на границе. В ту ночь я понял, что тревога не учебная, по поведению офицеров. По инструкции я не должен был трогать с места, пока стрелка прибора, показывающего температуру воды в двигателе, не достигнет определенного уровня. Сижу жду, мотор работает. Тут ко мне подбегает офицер и тычет наганом прямо в нос: «А ну быстрее заводись, а то расстреляю!» Я тут же рванул с места. К сожалению, раньше во время учебных тревог мы выгружали снаряды из танков. В тот раз они тоже были выгружены. Хорошо, успел схватить 5 штук. К городу Радехову на встречу с немцами мы примчались с пятью снарядами вместо 25. А в некоторых машинах снарядов и вовсе не оказалось.
В свой первый танковый бой Василий даже не успел толком испугаться. Он боялся не смерти, а боялся плохо справиться с управлением машины. Через триплекс насчитал в развернутом виде 8 немецких танков Т-4, по боевым качествам примерно равных его БТ-7. Фокин объезжал канавы, стараясь не делать резких виражей, чтобы не мешать командиру стрелять.
— Вдруг я почувствовал, что машина неуправляема. Вылез наружу, смотрю, гусеница — позади метрах в 50. Через полчаса на передвижном ремпункте мне опять ее натянули. К тому моменту немцы уже отступили. У них сгорело несколько танков. У нас ни одного!
После этого танкистам поступил приказ отходить. По дороге они видели наши горевшие аэродромы. Видели, как население сел грабит магазины, а в городке Злочеве по ним с чердаков били украинские пулеметчики.
В конце перехода в танках стал кончаться бензин. Тогда решено было слить все остатки горючего, чтобы хоть несколько машин смогли продолжить движение. Оставшиеся на дороге танки пришлось расстрелять, чтоб не достались врагу.
В июле 1943 года началось наступление на реку Миус. Василия Фокина вызвал командир корпуса Карп Свиридов: «Ну что, гвардеец, возглавишь группу прорыва». Танкист обрадовался было такой чести. Но командир жестко добавил: «Не выполнишь приказ — расстреляю!» Обратно в расположение роты Василий шел на ватных ногах.
Когда форсировали реку и вышли на окраину села Степановка, Фокин заметил двух «тигров». Немцы были ослеплены лучами восходящего солнца, и Василий хладнокровно подбил оба танка. Враг пошел в контратаку. От разрыва снаряда в «тридцатьчетверке» заклинило башню. Товарищи по экипажу погибли, а Фокин, раненный в ногу и голову, вывалился из машины и столкнулся нос к носу с немцем.
— «Рус, хенде хох!» — орет он мне. И я тоже заорал в ответ! Завыл по-звериному от отчаяния. У немца даже челюсть отвисла. Тут на мое счастье рядом разорвался снаряд и разбросал нас с немцем в разные стороны. Я, хромая, рванул к одной из наших «тридцатьчетверок». Двое ее танкистов были убиты, двое ранены. Кровь заливала мне глаза, но я успел заметить четыре немецких танка. Они заходили во фланг и могли расколошматить всю нашу позицию. Вместе с одним из раненых мы залезли в поврежденную машину. Он со стонами подавал мне снаряды. А я целился и, поскольку ножная гашетка орудия вышла из строя, голыми руками нажимал на клин пушки. Откат после выстрела был такой силы, что на пальцах сразу лопнула кожа. С каждым выстрелом пальцы все больше превращались в кровавое месиво и уже почти меня не слушались. Я решил тогда, что напоследок нажму на клин зубами — пусть мне их все выбьет, но, может, немцев остановлю. Слава богу, до этого не дошло. Один за другим с расстояния в 100 метров я подбил все четыре танка. И командир корпуса Карп Свиридов не стал меня расстреливать. А наоборот, представил к званию Героя Советского Союза.
Только Золотую Звезду Василий Фокин не получил. Представление потерялось где-то в наградном отделе бронетанковых войск. Копию этого документа бывший танкист хранит и поныне. В нем генерал Свиридов характеризует его как «исключительно смелого офицера».
— А никакой смелости с моей стороны и не было, — признается ветеран. — Просто меня до войны, когда еще был сопляком, хорошо обучили танковому делу. А кто хорошо обучен, тому не страшно воевать!
Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
Многие не поняли, что он хотел сказать при взлете космического корабля
