Чечня — очень необычное место во всех отношениях. Одна из ее достопримечательностей заключается в том, что с конца XVIII века в здешних краях действуют суфийские тарикаты, или, другими словами, исламские мистические ордена. Эти религиозные братства довольно редки
на территории бывшего СССР, но в Чечне они охватывают едва ли не большую часть всего населения. Суфийский ислам в отличие от более известного и распространенного шариатского ислама исповедует не интеллектуальное, а интуитивное постижение Бога под руководством учителя. Суфизм претендует на знание тайной сути ислама, а его структуры отличаются высокой степенью организованности и закрытости.
Эти структуры давно вызывают пристальный интерес на Западе. Суфии утверждают, что суфизм — крестный отец каббалистики, масонства, многих эзотерических школ и наук.

В Чечне представлены два из четырех главных мировых орденов-тарикатов — накшбандия и кадирия. К тарикату накшбандия принадлежали Шейх — Мансур и Шамиль, и именно этот орден долгие годы возглавлял борьбу горцев Чечни и Дагестана против российских войск. Однако в самый разгар большой Кавказской войны в Чечне появляется другой тарикат — кадирия. Его посланец, шейх Кунта-Хаджи, выступает с проповедью ненасилия, то есть по сути призывает чеченцев прекратить вооруженное сопротивление, мотивируя это тем, что народ поставлен на грань истребления. Кунта-Хаджи учит вести борьбу с неверными не через войну, а через молитву. Эта проповедь находила отклик в сердцах многих чеченцев, измотанных многолетним военным противостоянием с превосходящим
противником. Однако последователи Шамиля восприняли деятельность нового проповедника как удар в спину. И до сих пор среди накшбандийцев найдутся люди, которые выскажут предположение о том, что Кунта-Хаджи был, выражаясь современным языком, «агентом иностранной разведки,
заброшенным в чеченский тыл».

После поражения Шамиля число последователей нового кадирийского
тариката начинает стремительно расти. Морально подавленные горцы находят в проповедях Кунта-Хаджи отдушину. Кроме того, шейх завез в Чечню еще одно необычное облегчительное средство — зикр. Это тот самый ритуал, который многие россияне могли видеть в репортажах из Чечни, — бег по кругу против часовой стрелки, сопровождаемый выкрикиваниями имени Аллаха.

Выполненный по специальной технике, зикр (а это может быть не только бег, но и, например, сотрясение головой и руками) приводит исполнителя в состояние экстаза. Что происходит при этом, трудно сказать. Сами кадирийцы утверждают, что они таким образом сближаются с Богом. Их противники, указывая на те процессы, которыми подчас сопровождается зикр для его участников (семяизвержение, у «трясунов» — обильное выделение слюны, сильные ушибы), замечают, что если зикристы во время ритуала с кем-то и общаются, то вовсе не с Богом.

Суфийские учения предписывают своим адептам уважительно относиться к «коллегам» из других орденов. Но в Чечне эти взаимоотношения нередко носят характер духовного противоборства. При советской власти последователи накшбандии доминировали на ключевых административно-хозяйственных постах в республике. Ситуация в корне изменилась лишь с приходом Джохара Дудаева. Его принадлежность к последователям шейха Кунта-Хаджи определила и поддержку новой власти со стороны кадирийского ордена. В центре Грозного закрутился зикр, а духовный лидер накшбандийцев Ильяс-Хаджи Арсанов подвергся гонениям. С вводом в Чечню в декабре 1994 года российских войск накшбандия и кадирия, если можно так выразиться, опять поменялись местами. Родственники, духовные ученики и духовные союзники Ильяс-Хаджи Арсанова распределили между собой большинство выгодных должностей. Кадирийцы же (и в первую очередь самый многочисленный вирд Кунта-Хаджи), уже в конце XIX века отказавшиеся от ненасильственных методов, питают своими идеями вооруженную оппозицию.

Рассказана же вся эта история исключительно для того, чтобы обратить внимание читателя на одну особенность ордена кадирия. Психология его членов связана с основным догматом шиизма — учением об ушедшем имаме. маме, который ушел из этого мира, но обязательно должен вернуться и
избавить своих последователей от гнета неверных. Этот уход может длиться десятки лет или даже столетия, а может длиться всего несколько месяцев.

А теперь поговорим об уходе Джохара Дудаева. Я не знаю, жив Дудаев или мертв (читатели и без того наслышаны об обстоятельствах исчезновения
Джохара Мусаевича, равно как и последующем исчезновении его жены), но я знаю другое: если Дудаев вдруг надумает воскреснуть, он станет для своих последователей поистине живым богом. Если война реанимировала Дудаева как республиканского лидера, то чудесное воскрешение из мертвых стало бы следующим этапом его политической реабилитации. Чудо спишет все грехи Джохара Дудаева и вызовет у его сторонников огромный энтузиазм. Если бы кто-то задался целью максимально сплотить чеченских бойцов вокруг своего главнокомандующего, он должен был действовать именно так. А все эти траурные церемонии и обряды по душу усопшего не должны кого-либо вводить в заблуждение. С точки зрения мусульманской религии такие поминовения вполне возможны и по живому человеку, во всяком случае они не являются чем-то кощунственным и предосудительным.

Стоит обратить внимание и на то, что параллельно с исчезновением Дудаева на наших глазах исчезли, а потом воскресли еще два человека: Зелимхан Яндарбиев (он почему-то два дня не опровергал известие о своей гибели) и Салман Радуев. Не исключено, что эти два воскрешения были своего рода репетицией с целью изучить возможную реакцию народа на главное воскрешение сезона, которое, по-видимому, еще впереди.

Способны ли Джохар Дудаев и его окружение творить подобные «чудеса»? В том ни у кого не должно быть сомнений. Мы уже писали, что Дудаев принадлежит к тэйпу Цечой, который в доисламские времена являл собой тэйп жрецов языческого культа. В местах обитания цечоевцев, высоко в горах на юго-западе Чечни, и по сей день стоят развалины крупнейшего языческого святилища. В этих краях жреческий культ продержался намного дольше, чем в остальной Чечне, и был ликвидирован лишь в середине прошлого века, во времена Шамиля. И вот спустя много лет, в 1992 году, первым человеком республики становится потомок жреческого рода Джохар Дудаев. Вместе с ним появилась и довольно странная для людей, называющих себя мусульманами, государственная символика. При Дудаеве на чеченском флаге оказалось изображение древнего чеченского языческого символа волка (при том, что ислам категорически запрещает поклоняться животным). Кроме того, волк на флаге улегся под полной луной, хотя для мусульман логичнее было бы уложить его под полумесяцем. Полная луна — довольно известный знак. Он в ходу у поклонников черной магии. Неслучайно в фольклоре разных стран полнолуние часто фигурирует в сюжетах, связанных с чародейством и колдовством. Известно также, что полная луна определенным образом действует на людей — и в особенности на женщин, что, по-видимому, связано еще как-то с женской физиологией.

В Чечне есть люди, которые с самого первого дня появления Джохара Дудаева внимательно за ним наблюдали. Они обратили внимание на то, что многие свои чрезвычайно зажигательные и эмоциональные речи генерал приурочивал именно к полнолунию. Многими замечено также, что выступления Джохара Мусаевича необыкновенным образом воздействовали на женщин. Появился даже характерный термин — «жены Дудаева». Примерно таким же влиянием на аудиторию славился и другой известный оратор недавнего времени, Звиад Гамсахурдиа. И у него тоже был клуб пылких фанаток, именуемых «черноколготочницами». Ни для кого в Грузии не было секретом, что Гамсахурдиа увлекался оккультными науками. О Дудаеве такой информации нет. Но известно, что двух этих людей связывала близкая дружба, а в прощальном слове над гробом Звиада Джохар Дудаев даже назвал того мудрым учителем.

«Чародейство — это совсем не то, о чем обычно все думают. Чародейство встречается современному человеку на каждом шагу и, как правило, в нем нет ничего сверхъестественного. По большом счету чародейство — это сокрытие истины, монополия на знание. Это те приемы и методы, с помощью которых господствующая элита обеспечивает свое господство над остальным населением», — говорил вашему корреспонденту незадолго перед войной политолог грозненского Исламского института, один из лидеров чеченских вахабитов Иса Умаров. Наблюдая чеченскую действительность последнего времени, с этим выводом трудно не согласиться.

Кстати о вахабитах.